Когда мы слышим слово «гарем», чаще всего на ум приходят картины этакого «царства земных наслаждений», естественно, запретных и, потому, соблазнительных и желанных. Лучшие перья Европы (от Готье, Дюма, Флобера до откровенных фантазий Галланда и Лоти) в меру своего таланта живописали чувственные тайны «царства под чадрой», опираясь более на свое воображение (и/или вожделение), нежели на реальность, которую они не знали, не могли узнать, а, чаще, и не хотели. Между тем, как свидетельствуют недавно опубликованные документы, османский гарем был, скорее, государственным институтом со своими целями, задачами, структурой, бюджетом и неукоснительными правилами, о чем и попытаемся рассказать в данной лекции.
Введение. Об изданиях "Материнство в советской деревне : Ритуалы, дискурсы, практики" и «Убаюкивание как культурная практика, или О волчке на краю» и об электронном...
Созерцая и продумывая рождение поэтической формы, Мандельштам обнаруживает сущность искусства как работы с временем и пространством. Глаз поэта пронзает слои художественного феномена, раскрывая его...
Праздники городов и селений, которые мы застаем в разных странах, очень часто оказываются отсылками к событию, которое было когда-то пережито этим городом или селением,...
